— Ну, куда теперь, пациент?
С жёнами всегда так. Они все ужасно остроумны.
Роланд посмотрел на свою вторую половину и сделал заключение о том, что первая, судя по всему, голодна сильнее.
— Здесь ещё где-нибудь отравиться можно?
— А как ты думаешь? Это же Новый Порт.
Через полчаса поисков ресторана с более-менее традиционной кухней, решительно проходя мимо заведений с кричащими вывесками вроде «Вы пробовали наши хвосты?», Роланд и Веста недоверчиво заглянули в какое-то кафе вообще без вывесок, зато с огромным надувным крокодилом над входом.
— По-моему, это тоже не совсем то, чего бы мне хотелось, но, по крайней мере, крокодилы лучше орлиных яиц, нашпигованных дождевыми червями…
Вторая половина продемонстрировала первой огромные сияющие глаза, наполненные неподдельным ужасом.
— Не ври. Такого мы ещё не встречали.
— Дай бог и не встретим, хотя могу поручиться, что где-нибудь в этом сумасшедшем городе что-нибудь подобное есть точно.
К великому удивлению обоих супругов, крокодилы в меню заведения отсутствовали, уступив место традиционному плову. Ну… почти традиционному.
За поглощением оного и прошли первые уставные минуты молчания. Потом:
— Роланд, ты уверен, что сейчас чувствуешь себя в порядке?
— Да, уверен. Всё нормально. Не знаю, что за фигня со мной произошла, но сейчас я в норме.
— Послушай, подобные внезапные каникулы в больнице никогда ещё не означали ничего нормального…
— Хватит, Веста. Я понимаю, что это привилегия жены — беспокоиться о состоянии мужа, но позволь мне самому решить свои разногласия со здоровьем. Кроме того, понятие нормального отличается от понятия хорошего. Если ты помнишь, я никогда не отличался отменным здоровьем, однако всё ещё жив и готов к свершениям. — Роланд улыбнулся.
— Да, я всё понимаю, но всё же хочу, чтобы ты прошёл полное медицинское обследование.
Роланд поперхнулся пловом и поднял широко раскрытые красные глаза на жену.
— Ты фпр… гр-р… Гхм! Ты что, с ума сошла?! А чем я занимался две недели назад? Если помнишь, ты же и заставила меня пройти по всем этим садистам в белых халатах после того, как я по пьяни упал с крыши. Да, они нашли во мне несколько болячек, самую серьёзную из которых назвали похмельным синдромом. И то, нашли они их только потому, что, как известно, количество заболеваний у человека напрямую связано с финансовыми интересами врача. Как связано — не спрашивай. Я не математик. Говорю тебе, всё в порядке. Видимо я действительно просто… Как это? Ну, там, утомление, бутерброды… В общем, всякая такая муть.
Веста грустно посмотрела на Роланда и продолжила трапезу. Прошло ещё несколько уставных минут молчания. Перешли к пиву.
Любому человеку, в какое бы время и в каком бы месте он не жил, знаком и любим ритуал бросания осмысленных взглядов друг на друга поверх ёмкостей с алкогольными напитками. Особенно же интересно это занятие в том случае, если двое им занимающихся в чём-то друг с другом не согласны, но надеются эти разногласия уладить каждый в свою пользу.
Весте, например, было просто необходимо ещё раз почувствовать самой (и дать почувствовать мужу!) свою значимость в его жизни. Роланд же, и так прекрасно её осознававший, был бы очень не против сохранить в неприкосновенности хоть какой-то аспект своей безнадёжно окольцованной жизни.
Таким образом, пространство между двумя их бокалами с пивом было заполнено далеко не только банальностью жаркого летнего воздуха, а в гораздо большей мере разрядами уникальных человеческих чувств и желаний.
Впрочем, надо сказать, эти чувства и желания носили вполне тихий и миролюбивый характер, ведь семья Роланда и Весты всегда вызывала вполне понятную зависть у большинства знакомых им пар. Боже, долго ли нам ещё оправдывать свой страх словами «так интереснее»?..
Взгляд Весты перестал сверкать над пивом.
— Ну и как мы собираемся провести следующий отрезок нашей жизни?
— Хм… Если уж её обязательно резать, то насколько большой отрезок ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, раз уж ты считаешь, что не стоит тебя прятать в клинику года на два, то куда мы подадимся из этого города?
— Куда и собирались, на свадьбу твоей сестры. Ты ведь сказала, мы ещё успеем?
— Более чем успеем… Свадьба ведь задерживается, помнишь, я тебе говорила? Ладно, давай сразу к ним. Погостим у них некоторое время, пока всё не начнётся. Не против?
— Конечно, нет.
Молчание. Роланд задумчиво огляделся вокруг. Тёмные стены, с жадностью пожирающие бьющий сквозь окна свет, старые столы и уставший от многих ног пол. Здесь было пыльно, но эта пыль была слишком стерильной, чтобы быть живой. Здесь было слишком чисто, чтобы кому-то могло не понравиться сидеть за этими столами. Здесь было слишком чисто, чтобы можно было ожидать от кого-либо искренности.
— Роланд?
— Что?
— Нет… Ничего. Просто последнее время ты стал… странный? Иногда у тебя делается настолько отсутствующий взгляд, что мне становится не по себе.
Боже, долго ли нам ещё светить своей надеждой на строки?
— Ты знаешь… Я стал многое замечать. — Роланд улыбнулся, — На вокзал?
— Да.