Сначала хотел поместить сюда обычное и часто встречающееся в средней полосе описание своих достоинств и особенностей, но потом передумал. Во-первых, его ещё надо составить, а мне лень. А во-вторых, подумал — почему бы и не поместить сюда автобиографию, раз уж она всё равно уже есть. Не полная, конечно, не полная…
Вылупился в 1981-ом году. Точнее, меня вылупили. Кесаревым сечением. Не хотел вылезать. Как знал… Вытащили аккурат 13 января. Таким образом я уже при рождении сразу взял быка за рога. Ну вот захотелось мне появиться на свет божий именно на старый Новый Год. Так мало того, родился я спустя два дня после дня рождения моего двоюродного брата, но… я подозреваю, что в этом виновата уже моя матушка, поскольку они с тёткой этот самый день рождения довольно бурно справили.
Представляете себе картину: сидят, значит, моя мать и моя тётушка на кухне под конец второго дня празднования. Вы не подумайте, родословная у меня замечательная. Даже под конец второго дня они ещё продолжали праздник. Но тётушка-то своё уже относила, так сказать, полна сил, а у матушки моей такой великий груз под сердцем… И вот, видать, в глубинах под этим самым сердцем, я уже успел изрядно захмелеть. Иначе с чего бы мне ни с того, ни с сего приспичило на волю? Но мне-то, я полагаю, уже было всё половинчато, а вот моей матушке стало явно не по себе.
В-общем, сначала долго звонили в разные роддомы и больницы, но, видать, то ли время было позднее, то ли весь Зеленоград (а родился я именно там) справлял день рождения моего брательника, только решительно никто не пожелал транспортировать роженицу в надлежащее заведение. Положение спасла моя тётушка. Позвонила какому-то старому знакомому, и уже минут через пятнадцать люди в белых халатах, зажимая носы от винного духа, увезли нас с матушкой в роддом. Только там я, как культурный человек, и вырвался из жарких объятий небольшого мирка, в котором я жил все эти 9 месяцев.
Точно не помню, как я провёл те несколько дней в роддоме, пока нас оттуда не выпустили, как и последующие дни за этим, но по выходе из этого богоугодного заведения мой дядя отвёз меня и всю компанию в Москву, где мы и отпраздновали мой день рождения. Я, естественно, пил только молоко, в отличие от времени, проведённом во чреве.
Так началось моё детство. Бо́льшую его часть я провёл в небольшом московском дворике, иногда спускаясь из окна второго этажа, где я жил, на детском зонтике в качестве парашюта, получая и принося другим незначительные побои, а также стоя в нише тоннеля и глядя на проносившиеся перед моим носом электрички. За это, кстати, меня уже лет в шесть или семь поставили на учёт в милицию. Дядя милиционер почему-то решил, что я хочу свести счёты с жизнью. Но несмотря на то, что детский, так сказать, контингент нашего двора был довольно-таки хулиганским, о тех временах вспоминаю с ностальгией. Дошкольное время для меня было лучшей школой.
Закончив первый класс в одной начальной школе, перешёл в другую, так как несмотря на мою отличную учёбу, учительница имела привычку изредка кидаться в учеников мелками, а иногда и указками. Начал второй класс в другой школе, и оценки сразу ухудшились. Дело в том, что в этой школе было до умопомрачения весело. Тогда же, кстати, я в первый раз серьёзно влюбился, одновременно в одноклассницу и учительницу, но, как известно, такое положение вещей ни к чему хорошему не приводит, и любовь, в целом, не удалась. Третий класс проучился в санатории с «подозрением на аппендицит». Аппендицита у меня не нашли, но зато я имел время и возможность развиваться дальше в альпинизме. Правда, после того, как я нечаянно обрушил козырёк подъезда, спрыгнув на него ночью с третьего этажа, эти возможности у меня закончились. У нас в палате замуровали окна. Что удивительно, так это то, что несмотря на все мои проделки, я, как и в первом классе, вышел из этого санатория с одними пятёрками — всецело благодаря нашей феноменальной учительнице.
Потом в моей жизни произошло очередное событие, перевернувшее эту самую жизнь вверх тормашками. По нашей скромной семье наконец ударило всесоюзное переселение народных масс в новые высокие дома с блестящими на солнце разноцветными плитками и облегчёнными узкими ваннами. Мать уехала жить к моему новоиспеченному отчиму, а я пошёл фиксить 5 класс в местную школу. Не буду допекать подробностями своей жизни того времени. Успел и на сцене попеть какую-то политическую квазиюмористическую муть под звуки рояля, на котором играл мой закадычный друг Денис Черкашин (он же Денис Абрымыч; почему Абрамыч — фиг его знает, так он Валерьевич), в результате чего нас из-под потолка актового зала посыпали советской мелочью. Больно посыпали. Успел также нечаянно сломать флагшток на козырьке подъезда школы. Тогда же, кстати, крестился (читай, помазался в язычники) и обзавёлся крёстным в лице нашего учителя информатики, бородатого, но доброго. Его, после многочисленных флуктуаций наших с друзьями мыслей, мы нарекли Бородеем (весной 2000 года он приобрел статус Безбородня, но высокого имени своего не лишился). Через годик, где-то классе в 9-м, я перешёл жить к нему, подальше от своей доброй, но 1911 года рождения, бабули.
Потом… Потом я перешёл в лицей с гордым названием «Лицей Информационных Технологий». Это в 10 класс, значит. Там первым делом пристрастился к алкоголю, избрав себе собутыльником доброго друга Григория Яковлева. Потом шокировал весь лицей своим сочинением по литературе (цензура в то время сдавала по всем фронтам, даже в школах), после чего на следующий день пил коньяк с учительницей аглицкого языка.
К тому же периоду относится основание группы “Octopus” с кучкой единомышленников (Иван Скоробогатько — бас, Пётр Щучкин — клавишные, я сам — гитара, вокал). Народу, жаждущему классифицировать всё и вся, скажу, что лучшим определением стиля нашей музыки было «психоделический арт-рок». Но тогда никто ни на чем играть ещё не умел, разве что я в семь лет учился играть на аккордеоне. Музыкальные сборища проходили так: каждый брал что попадётся (кастрюли, раздолбанные акустические гитары, самих себя) и играл что бог на душу положит. Всё это заканчивалось порой раздалбыванием всего чего попадётся (кастрюль, уже без того раздолбанных акустических гитар, самих себя) и буйством соседей. На 1999 год, правда, у нас уже имелись электрогитара “A.S.P.” (почему-то сделанная из берёзы), какая-то басуха (до сих пор не знаю, какая именно) и синтезатор “Yamaha” (тоже не очень), а также репертуар песен из пятидесяти, готовых из которых было дай бог десять. До 2001 года занимались в основном тем, что «репетировали» у меня на квартире, чем окончательно решили вопрос с жизнеопределением соседей (определять уже было нечего), писали новые песни, забивали на старые, а также прожигали жизнь по чём зря. Это, кстати, явилось косвенной причиной того, что я ушёл из МГИЭМ’а, в который поступил приблизительно в 1999 году. Проучился я там меньше семестра. И наконец, в 2001 году всё наше музыкальное игрище развалилось, поскольку каждый окончательно ушёл в сольные музицирования на кухнях. И наступило время бурных метаний в поисках тех, с кем можно было бы поиграть. В результате этих метаний наплодилась огромная куча мертворождённых проектов, из которых что-то стоящее получилось только из проекта «Ниа и Смоллетт за оздоровление отечественной гинекологии» — феерических похмельно-рок-н-рольных извращений на пару с уже упоминавшимся Капитаном Денисом Абрамычем Смоллеттом.
Дальше было совсем весело. В мае 2003 года мы с Ванесом рванули на Алтай, где я познакомился с Ниной — работавшей на метеостанции «Ак-Кем» девушкой, которую и привёз в августе с собой в Москву. 10 января 2004 года я женился на ней, а 17 июля у нас появился сын Андрюха.
Тем временем, в хеллоуиновскую ночь 2003 года я познакомился с одним клавишником, который отрекомендовался Павлом (и приобрёл впоследствии замечательные наименования Паша Злые Клавиши и Персефона), и мы с ним продолжили великое дело Octopus’а. Некоторое время спустя к нам присоединился Миха Дронов со своим басом, которого ещё некоторое время спустя заменил тот же Ванес на том же басе. Тут же образовался и барабанщик Игорь. Осенью 2005-го собрали из разрозненных записей диск «На волне», зимой 2006-го дали два концерта и снова успешно развалились.
Потом была своя web-студия “Scrofa Tridens” — работой в офисе на других я успел наесться ещё в 2002-м.
Дальше нить повествования несколько утончается во всех смыслах, ибо, хотя Борис Борисыч и пел о том, что мы, мол, никогда не станем старше, а вот поди ж ты. И события начинают размазываться по этому чёртовому временному полотну всё более тонким слоем. Реже движуха случается, короче говоря — если вы ни черта не поняли из предыдущего предложения. Зато уж если случается…
В общем, все относительно живы, ни фига не здоровы, бросил пить, работаю, пишу «в стол», внёсся и вынесся в/из чёрный/чёрного список/списка роскомнадзора, благодаря этому сайту. С начала десятых всё пошло пиздой. Проблемы в семье, её развал, многолетний алкогольный угар, разгульная жизнь, две попытки суицида, от которых спасали, последующие больницы-психушки, снова угар, принудительная ребуха, в которой чуть не сломали. Но выдержал, вернулся, ещё полтора года алкогольного трэша, музыка, наркотики. В январе 2023-го года прекратил алкоголь и наркотики, занялся сновидением. С этим пошло всё неожиданно бурно… Будем посмотреть.
28.03.2023
Пиздец на марше. Телеграфируйте Ялту.
Писалось аж года этак с 2008-го и дописывалось по мере отсутствия необходимости до указанной чуть выше даты, так что простите за такие скачки «стиля».