Проснулись, завтракаем, собираемся. Лень прогрессирует. Оторвать задницу от бревна требует неимоверных усилий.
Сыграл свою песенку на изменение погоды, уворачиваясь от Бородея. Вот фиг знает, зачем. Просто захотелось. Идиот. Ещё сушатся на солнце спальники, небо почти чистое. Тучи подтянулись к концу сборов, дождь начался к выходу.
Мрачно гребу под капюшоном. Не столько из-за дождя — так не видно косых взглядов команды.
К Баранголу начался нефиговый ливень. Бородей дрожит так, что трясёт кат. Странно. Всем холодно, кроме меня. Мне почему-то вполне так комфортно. Вот только не видно ни фига, лицо заливает вода. Попробовал ехать с зажатым в зубах краем капюшона, но отказался от этого метода после того, как нас развернуло по часовой стрелке во второй раз.
Бородей не выдержал, и мы причалились. Поблизости дома, рядом с рекой навес со столом и скамейками. Решили здесь же и сойти с маршрута — смысла идти до Усть-Мунов, по большому счёту, нет. Нина переодела Андрюху, Бородей переоделся сам. Разгрузили кат, перетащили вещи под навес.
Перекусили, собираемся. Снова возникла проблема с рамой. Раскручиваться не хочет. Помучились некоторое время. Из ближайшего дома вышел мужик, алтаец, выслушал, в чём проблема, позвонил кому-то, и вскоре нам принесли два газовых ключа. Быстро разобрали раму, поблагодарили принесшего ключи алтайца. Бородей предложил оставшиеся у нас продукты. Алтаец отказался. Очень удивлены такой бескорыстной помощи.
Собрались, перетащили вещи к автобусной остановке. В закусочной напротив купил беляш с чебуреком и бутылку «Сибирской короны». Бородей — чая. Беляш, чебурек и чай — холодные, пиво — тухлое. Закусочная, очевидно, хреновая. Хотя, вторая бутылка пива, купленная Санькой, «Багбир», оказалась ничего.
Стопа нет. В самом начале, стормозив, пропустили автобус, после чего уже никто не останавливался.
Подошли два местных мужика, угостили нас медовухой. У одного из них болит зуб, так что я стал искать аптечку. Нигде поблизости её не оказалось, а разбирать все вещи не стал — в любой момент может кто-то остановиться. Мужик с больным зубом вскоре ушёл, со вторым сидим, болтаем. Говорит, что вряд ли уже кто остановится — полвосьмого вечера, а у нас до фига груза. Пригласил нас на ночь к себе. Обещает баню. М-да. Долго же мы собирались. Причалились сюда в четыре.
Вскоре остановилась копейка, везущая на тросе ещё что-то из нашего автопрома на ремонт. Водитель предложил довезти нас до Маймы. Подумав, мы согласились. Всё-таки оттуда уехать проще.
Водитель тоже оказался походником. Ходит в основном по Актру, но бывал и в тех местах, по которым бродил я. Проболтали всю дорогу до Маймы.
В Майме выгрузились, решили переночевать и утром уехать до Бийска на автобусе. Водитель, который нас подвозил, посоветовал остановиться на ночь либо в гостинице, либо на берегу реки поблизости. Выбрали вариант с рекой, купили в ближайшей кафешке ещё пива (местное «живое», тоже хреновое) и оттаранили в несколько заходов вещи к реке. Поставились. Решили не разводить костёр и не готовить ужин, сходив вместо этого в какую-нибудь другую кафешку, но оказалось, что ближайшая работающая кафешка далековато. Купили в магазине колбасы, сока и ещё какой-то еды и перекусили за столиком рядом с нашей стоянкой. Поговорили, разбрелись спать.
Подробно, по дням описывать нашу дорогу домой лень. Утром 17 августа доехали до Бийска. Там с Ниной и Андрюхой заехали к родителям Нины, забрали Брынзу и вещи, и сели на трёхчасовой автобус до Новосиба. Автобус постоянно ломался, и сломался окончательно, не доезжая до автовокзала полгорода. Доехали на электричке, протусили ночь на вокзале и около трёх ночи по Москве сели на красноярский скорый до Москвы. Проводники попались куда как позитивнее тех, с кем мы ехали на Алтай, Брынза с Андрюхой вели себя спокойнее, так что ранним утром 20-го, вымотанные далеко не окончательно, приехали домой.
Вот такой поход получился. Неоднозначный, но мне понравилось.